Плавучий город - Страница 39

Усталость моментально покинула Кроукера, как только он осознал, какую получил информацию: из вооруженных сил Америки изымалась самая новейшая боевая техника! Вывозить ее за пределы страны было категорически запрещено, однако в его руках оказались неопровержимые доказательства, что это систематически делалось. Поставкой вооружения занималась «Моргана инк.», так же, как и «Авалон лтд.», зарабатывая на своем преступном бизнесе фантастические суммы денег.

От напряжения у него начались рези в глазах, а он все еще не мог расшифровать группы букв, в которых встречалась цифра "9". Пробовал и так и эдак — ничего не получалось. Очевидно, в данной группе букв цифра "9" не была ключом; наверное, она являлась частью самого шифра. Где же тогда ключ? В каждой группе содержались пять букв плюс эта цифра. Наконец ему пришла в голову мысль разбить цифры на дополнительные группы. Он трудился еще час и, когда закончил, не поверил своим глазам: в записной книжке, переплетенной в телячью кожу, говорилось об оружии, упоминание о котором Николас обнаружил в компьютерных файлах «Авалон лтд.»! Это был «Факел-315»!

Детектив быстро расшифровал следующие группы и в изнеможении откинулся на спинку стула. Сердце его молотом стучало в груди, мешая сосредоточиться. Выходит, они с Николасом были на верном пути, их предположения оказались правильными!

Он прочитал короткую запись, и кровь у него застыла в жилах: «Поставка „Факела“ намечена на 15 марта в условленном месте. Выбор района обусловлен близостью цели и плотностью населения. Максимальное воздействие гарантируется».

* * *

Мальчик-вьетнамец с лунообразным лицом ел традиционный вьетнамский сладкий пирог, сделанный из липкого риса. Запах бобов, лука и свинины, из которых состояла начинка пирога, видимо, доставлял ему несказанное наслаждение, и паренек широко улыбался прохожим.

Николас, когда они с Сейко подошли к пагоде Гиак Лам, тоже улыбнулся мальчугану. Солнечные лучи играли на белой с голубым фарфоровой черепице, которой была покрыта крыша старейшего буддистского храма в Сайгоне. Гиак Лам был построен в 1744 году и реставрировался лишь в начале нынешнего столетия, поэтому и не был загублен, как множество других храмов во Вьетнаме, модернистской реконструкцией.

Мальчик, у которого рот был набит пирогом, спрятался за старым деревом, нависшим над садом. Его заслонили собой двое монахов в шафрановых одеяниях. Они направлялись в пагоду. Некоторые из них круглый год жили в Гиак Ламе.

Николас и Сейко приехали в сайгонский квартал Тан Бин, который находился в десяти милях от Коулуна, китайского торгового района, где Линнер впервые встретился с Бэй. Это было всего два дня назад, а казалось, прошла целая вечность. Справа от пагоды он увидел богато украшенные могилы наиболее чтимых монахов, которые когда-то жили и умерли здесь. Около этих могил им назначил встречу торговец оружием Тимоти Делакруа.

Было раннее утро. В своих бамбуковых клетках щебетали и чистили перышки птицы. Шуршали листьями пальмы. Город просыпался. В воздухе пахло свежеиспеченными хлебцами. Запах этот смешивался с ароматом дыма кадильниц, доносившимся из пагоды. В ней в окружении святых судей и свирепых покровителей ада стояли вырезанные из смолистой древесины статуи Будды во всех его воплощениях. Наступили те прекрасные и очень короткие мгновения, когда ночной поток машин иссяк, а утренний час пик еще не начался. В воздухе разлилась та удивительная свежесть, которая, должно быть, и привлекла первых вьетнамцев на эту некогда райскую землю.

Из пагоды послышалось пение: это монахи приступили к утренней молитве. Мальчик с удовольствием доедал свой пирог и, казалось, не обращал на Сейко и Николаса никакого внимания.

— О чем поют монахи? — спросил Николас свою спутницу.

— О четырех великих истинах Будды: бытие — это несчастье; несчастье порождается эгоизмом и кончается только тогда, когда люди перестают быть эгоистичными. Но для этого они должны пройти восьмиэтапный путь.

— Да, знаю. Они должны найти свое призвание, быть целеустремленными, сосредоточенными, постоянно трудиться, ну и так далее.

Сейко улыбнулась.

— Только не радоваться, о радости здесь ничего не говорится... Таким образом религия надевает на человека духовные кандалы, а жизнь и так достаточно сурова...

— Разве это кандалы, если вера ведет к прозрению?

— Вы говорите как проповедник, а не как бизнесмен.

Они еще немного пофилософствовали, как вдруг внимание Николаса привлек человек, который спешил к ним по саду.

— А вот и тот, кого мы ждем, — воскликнула Сейко.

Это был высокий худощавый мужчина в легком пиджаке и брюках. Он был чем-то похож на лисицу. Его рыжеватые длинные волосы развевались по ветру, кожа была словно выдублена солнцем.

— Ты уверена, что это именно тот человек?

— Абсолютно.

— Тогда все в порядке. Я хотел бы, чтобы ты...

Николас не успел договорить, как заметил боковым зрением какое-то движение. Казалось, что мальчишка, спрятавшись за деревом, кинул в них остатки своего пирога. И тут же внутренним взором тандзяна Николас увидел, что в их сторону плывет нечто похожее на черный прямоугольник, а Делакруа занял позицию для стрельбы.

Щебетали птицы, кричали торговцы, открывающие свои лавки, монахи продолжали распевать благонравные сутры. Казалось, ничто не предвещает беды. И тем не менее вдруг не кусок недоеденного пирога, а какой-то предмет из черной блестящей пластмассы упал на землю рядом с ними. Делакруа вынул правую руку из кармана. В ней было небольшое продолговатое устройство с короткой резиновой антенной, чем-то напоминающее радиотелефон. И тут Николас все понял. Он отскочил от черного прямоугольника, блестевшего на тротуаре подобно волшебной палочке, сбил Сейко с ног и вместе с ней рухнул на землю.