Плавучий город - Страница 49

Усибе позвонил Танака Джин, прокурор города Токио, с которым они в свое время занимались расследованием преступлений в сфере бизнеса и инвестиций.

— Мы задержали Ёсинори, — с привычной краткостью сообщил Танака.

Сердце Усибы учащенно забилось. Для ЛДП и всей японской политики это событие будет иметь эффект разорвавшейся бомбы.

— В чем он обвиняется? — спросил Наохиро.

— Уклонение от налогов, финансовые вложения в секторы бизнеса, которые, как предполагают, находятся под контролем якудзы. Вполне возможно, он делал это в обмен на какие-то услуги.

Усиба был так потрясен, что лишился дара речи. Его потряс не сам факт разоблачения, а то, в чем обвиняют Ёсинори.

— Дело весьма серьезное, — продолжал Танака. — Мы имеем неопровержимые улики. Вы понимаете, что это означает — в результате дальнейшего расследования будут всплывать все новые и новые лица и факты. Представляете, какой это вызовет переполох в правом крыле ЛДП — каждая фракция будет стремиться отмежеваться от Ёсинори. Кто знает, к чему приведет это расследование? Сколько бы эти люди ни провозглашали себя единственным гарантом демократии и свободного рынка, сегодня это их уже не спасет. Такой скандал, в отличие, скажем, от того, что был связан с компанией «Локхид», замять не удастся. Вы ведь и сами некоторое время занимались расследованием дела Ёсинори, — эти слова прозвучали не как обвинение, а как констатация факта.

— В моем послужном списке много расследований, и вы об этом знаете, — тихо проговорил Наохиро. Его мысль работала с лихорадочной быстротой. Танака Джин был не из тех, кто мог бесцеремонно нарушать правила, установленные среди работников прокуратуры. Он держал в секрете все, что ему удалось выведать о Ёсинори до тех пор, пока не подготовился к решительным действиям. Но Танака все же рассказывал Усибе гораздо больше, чем тому можно было знать. Значит, он готовил почву для еще более серьезного сообщения.

Какого же именно?

— Как вы, наверное, догадываетесь, я решил позвонить вам не просто из вежливости, — сказал Танака Джин, словно отвечая на его мысли. — Ёсинори просит встречи с вами. Вы давние друзья, не так ли?

Усиба, оправившись от первого потрясения, не мог не заметить, что в голосе Танаки прозвучала угроза. За последние несколько месяцев он достаточно много общался с прокурором, чтобы убедиться: Танака Джин был умным, но несколько догматичным человеком, и самое главное — абсолютно неподкупным.

— Да, — подтвердил Усиба. — Ёсинори учился в одном классе с моим старшим братом и был для меня чем-то вроде дяди. Какие-то родственные чувства я испытываю к нему до сих пор.

— В свое время, если не ошибаюсь, он дал вашему брату в долг довольно большую сумму?

— Да, это так. Он не мог оставить моего брата в беде, когда его дело лопнуло. У него было много долгов, а Ёсинори помог ему вновь встать на ноги. Брат в течение двух лет выплачивал ему эту сумму, но взять проценты Ёсинори отказался. Тогда брат подарил ему автомобиль.

— Да, я это знаю, — произнес Танака без тени иронии. — Я заеду за вами минут через двадцать. Вас это устроит?

— Да, конечно.

Наступила долгая пауза. Усиба уже был готов положить трубку, но Танака продолжил:

— Учтите, Ёсинори обвиняется в тяжелейшем преступлении. Совсем недавно во время обыска в его доме были найдены золотые слитки и алмазы на сумму более ста миллионов долларов.

...Они молча ехали по улицам Токио. Шел проливной дождь. Огни рекламы, сиявшие на небоскребах, отражались в лужах. Реклама работала впустую, так как улицы были абсолютно безлюдны.

Усиба сидел съежившись. Его бил мелкий озноб, под ложечкой жгло так, будто он только что хлебнул серной кислоты. Перед поездкой он выпил две таблетки болеутоляющего, но это не принесло ему облегчения, "Да, власть и могущество недолговечны, — подумал он, искоса поглядывая на суровый профиль Танаки. Было время, когда люди, занимавшие положение Ёсинори, могли отмести любые обвинения одним движением руки. Теперь эти времена прошли. Однако алчность лишает людей бдительности, даже самые влиятельные политики забывают об осторожности. Поэтому то и дело происходят скандалы, разоблачения, шумные судебные процессы. Все это мгновенно, благодаря газетам, радио и телевидению, становится достоянием широкой публики. Люди возмущаются, требуют навсегда покончить с коррупцией в высших эшелонах власти. Население поддерживает полицию и прокуратуру. Так что времена изменились и приходится постоянно быть начеку. И для него сейчас главное — не выдать прокурору тайну Годайсю.

Танака Джин направил машину на дорогу, ведущую к офису, и затормозил. Вокруг не было ни души. Какое-то время оба сидели молча. Тишину нарушали только мерно постукивающие дворники.

Наконец, откашлявшись, Танака Джин заговорил:

— Я хотел бы обратиться к вам с просьбой, хотя понимаю, что прошу о невозможном. — Их глаза встретились. — Мне необходима ваша помощь в расследовании дела Ёсинори. Я могу на вас рассчитывать?

Усиба был настолько ошеломлен, что мысли его спутались, поэтому он ничего не ответил.

— Я знаю, какие ценности имеют для вас самое большое значение: свет, форма, поэзия... честь. — В голосе Танаки неожиданно прозвучали мягкие нотки. — В жизни каждого человека наступает момент, когда эти ценности надо ставить выше всех остальных.

У Усибы замерло сердце.

— Это правда, — выдохнул он, — особенно, когда к человеку незаметно подбирается старость...

— Старость и болезни сокрушают даже самые крепкие деревья в лесу. Но перед этим у них меняется восприятие мира. — Танака повернулся к нему. — Вы сейчас спросите, откуда все это известно такому молодому человеку, как я. Мой отец умер от рака легких. Возможно, его убил воздух пригорода Нагасаки, ядовитые вещества, которых сегодня так много в окружающей среде. Так или иначе, я был с ним до самого конца и видел, как он менялся под действием болезни. Его дух постепенно освобождался от сиюминутной суеты, он стал, по крайней мере для меня, совершенно другим человеком — прекрасным и чистым.