Плавучий город - Страница 60

Инспектор задумчиво потянул пиво.

— И все сам? — усомнился Николас.

— Во время войны этот человек стал настоящим дьяволом. Никто не знает, сколько вьетнамцев он убил, но ясно, что убивать стало для него привычкой. Со временем Рок приспособил для убийства РПРУ. Знаешь, что это такое? Ручная противотанковая ракетная установка. К тому же этот подонок ее усовершенствовал. В способностях ему не откажешь. О Роке здесь говорят страшные вещи: последнего противника он превратил в ничто: убил самого дорогого для него человека — молоденькую девушку, а потом преподнес ему ее отрезанное ухо в тушеном мясе.

— Да, это настоящий дьявол, чудовище, — согласился Николас. — А ты бывал в Плавучем городе?

— Нет, но я подбирался достаточно близко к нему. И тут появился ты со своей компьютерной микросхемой. Рок сразу понял значение этой вещи и стал охотиться за тобой. А мне ты все карты спутал. — Пробормотав что-то нечленораздельное, инспектор сплюнул за борт. — И не рассчитывай на сочувствие. Я мог бы спокойно прострелить тебе череп, как той женщине, с которой ты был, после того как на допросе выяснил бы, кто ты и на что годен.

Тати крутил, зажав ладонями, бутылку, потом спросил Линнера:

— Скажи, эта интегральная схема второго поколения действительно существует?

— Да, — ответил Николас. — Но она хранится в Токио, в лаборатории. Брать ее с собой — риск неимоверный.

— А что ты собирался демонстрировать Абраманову?

— Значит, этот человек действительно существует?

— Да, — кивнул Тати. — Он работает в Плавучем городе — очень напряженно работает — над проектом, который не имеет никакого отношения к торговле наркотиками.

— Рок занимается не только наркотиками, — заметил Ван Кьет. — Он нелегально торгует оружием. Конечно, в наши дни любой, у кого есть деньги, может купить себе оружие — у русских или у китайцев. Однако у них они получают, в основном, ерунду. Для мелких террористов и прочей шушеры годится, но крутым парням нужно другое. Они готовы платить, но хотят получить все самое лучшее. Оружие из Америки, причем новейшее.

— За это и взялся Рок. — Тати вынул новую бутылку пива из холодильника, с хлопком открыл ее. — Каким-то образом он нашел нужные ходы — вот только куда? К военным? В Пентагон? К производителям оружия? Кто знает? Главное, что этим каналом пользуется он один. Посредники идут к нему и лишь к нему одному. Монополисту всегда хорошо платят за его товар. А куда денешься? Идти некуда. Обдерет как липку — все равно стерпишь.

— Ну, а если ты настолько глуп, что начнешь выражать недовольство, то — Ван Кьет сделал жест, как будто взял пистолет и нажал пальцем воображаемый курок.

Это и случилось с Винсентом Тинем?

— Возможно, — ухмыльнулся Ван Кьет. — Но у меня есть своя версия: этот маленький ублюдок оказался слишком алчным, и Рок решил разделаться с ним в назидание другим, В бизнесе, которым занимается Рок, это надо делать время от времени, чтобы охладить пыл других.

— А как вьетнамское правительство мирится с существованием такого места, как Плавучий город? — поинтересовался Николас.

Инспектор усмехнулся:

— Ты что, ребенок? Рок для них — золотая жила. Он так много заплатил высшим государственным чиновникам, что те и под пыткой будут отрицать, что независимое королевство Рока существует.

Николас допил свое пиво и вдруг почувствовал, что очень устал. Голова у него гудела. После трудного дня надо было поспать, но он все же спросил:

— Кто-нибудь из вас слышал о «Факеле-315»?

Ни Тати, ни Ван Кьет об этом оружии не слышали, поэтому Линнер рассказал им, то, что узнал от Кроукера.

— Речь идет о каком-то страшном проекте, а люди, которые о нем знают, могут и не понимать, в чем он заключается.

— Возможно, над этим и работает Абраманов, — предположил инспектор.

— А разве он не специалист по структурной лингвистике? — спросил Тати.

— Это так, — ответил Ван Кьет, — но он, вероятно, разбирается и еще кое в чем. Ходят слухи, что через шесть месяцев после появления Абраманова Рок стал ввозить в огромных количествах свинец и необогащенный уран-238.

— А ты не знаешь, для чего он используется? — спросил Тати.

— Обычно как источник радиоактивных материалов, — с заметным волнением ответил Николас. — Наверное, это связано с тем, о чем я говорил. Вы собирали данные на Абраманова?

— Пытались, но так ничего и не добыли, — проворчал Тати. — Ведь это Россия! Бюрократы там сейчас борются за выживание, и им неохота копаться в биографических данных своих бывших граждан. Каждый раз, когда выходишь на какого-нибудь растерянного чиновника, оказывается, что он на этом месте лишь вторую неделю.

Ван Кьет в раздумье постукивал по верхней губе пустой пивной бутылкой, потом заявил:

— А вы знаете, в Сайгоне есть человек, который смог бы помочь. Он прибыл четыре дня назад, проездом из Бангкока в Осаку, но, судя по паспорту, выехал он из Москвы. Я видел докладную — там упомянуто о прибытии нескольких русских. Здесь их смертельно ненавидят, проклинают, избивают и грабят. Мы постоянно получаем жалобы от американцев, которых принимают за русских.

— Пусть он русский, — сказал Николас, — но это вовсе не означает, что он может знать что-нибудь об Абраманове.

— Нет, может. — Ван Кьет обнажил в улыбке желтые зубы. — Если Абраманов — ученый-ядерщик, этот человек мог знать его. Поскольку он — один из руководителей Курчатовского института атомной энергии в Москве.

— А что он здесь делает? — спросил Николас.

— В Сайгоне, — Ван Кьет поднялся, включил двигатель и стал поднимать якорь, — ему нужно одно из двух; либо деньги, либо перспектива.