Плавучий город - Страница 32

— Вся кожа в крови... Здорово же вам досталось! — Она прижалась к нему своей нежной, прохладной щекой и вдруг впилась в его плечо губами.

— Скажи, Сейко, что у тебя на уме, чего ты хочешь?

Она отшатнулась от него и сказала:

— Вы же умеете угадывать чужие мысли, так что догадайтесь сами.

— Ты хотела получить место моего помощника из-за меня?

— Да.

— Ты меня видела раньше?

— Да. В клубе Нанги, в Синджуку, где вы часто бываете. Однажды я зашла в бар со своим приятелем. Он хотел напоить меня, а потом затащить в постель. Я уже здорово набралась, когда появились вы. И мне вдруг показалось, что у меня начался сердечный приступ. Грудь жгло огнем, голова закружилась. Я извинилась и вышла. Мой приятель подумал, что я пошла в туалет, но я просто попыталась подойти к вам поближе. — Рассказывая, Сейко прижималась к нему, делая медленные волнообразные движения телом. — Меня затерли в толпе. Вы меня не заметили, зато я могла смотреть на вас, сколько угодно. Мною овладел экстаз. Я мысленно отдалась вам и даже достигла оргазма. Такого со мной никогда не бывало. Мой приятель ушел, но мне было на него наплевать, потому что с этой минуты у меня был один желанный мужчина — это вы.

Тело Сейко стало совсем горячим, она крепче и крепче прижималась к Николасу и говорила, говорила, словно в бреду:

— Я решила, что добьюсь вас, поэтому и поступила к вам на работу.

— Но ведь ты знала, что я женат.

— Я знала о вас все.

— Значит, ты знала, что я никогда не буду твоим.

— Нет, я была уверена, что мы будем вместе. Знаю это и сейчас. Вы скажете, что я просто фантазирую, но днем и ночью передо мной возникают картины нашего будущего, и я верю, что видения эти станут явью...

«Может быть, она просто сумасшедшая? Хотя в жизни не всегда просто отличить, где миф, а где реальность, да и на сумасшедшую Сейко не похожа», — подумал Николас, но спросил ее совсем о другом:

— Почему Ван Кьет так жаждет убить меня?

— Он считает, что вы виновны в убийстве двух солдат в Ку Чи.

— За это он и застрелил Бэй?

— Нет. Он убил ее из любви к искусству. Он и с вас спустил бы шкуру, если бы мог.

Николас наклонился к Сейко.

— Но ты меня спасла и в обиду не дашь, ведь так?

— Правильно, — сказала она с лукавой улыбкой. — Со мной вы в безопасности.

Он обнял ее.

— А почему? На кого ты здесь работаешь?

Она заерзала в его крепких объятиях, почувствовав, что сейчас он начнет расспрашивать ее.

— Почему я должна работать на кого-то, кроме вас?

— Ну, здесь много влиятельных людей, и работать на них престижно. Тем более женщине, да еще японке, иностранке.

— Я не японка. Мой отец — вьетнамец.

Губы девушки раскрылись, голова запрокинулась назад, он почувствовал, как все ее тело бьет сильная дрожь. Она была как в огне. На лице выступила испарина. Вдруг, издав продолжительный стон, она обмякла в его руках.

— Боже мой, — подумал он, ошеломленный, — да у нее оргазм.

Прижавшись к нему, она шептала:

— Еще, еще! Я так хочу тебя!

— Сейко...

Ее раскрытые губы сомкнулись с его губами, а розовый язык сплелся с его языком. В то же время ее рука нежно нажала на выпуклость, образовавшуюся между его ног.

— Я это знала, — проговорила она, задыхаясь. Удовлетворенная улыбка разлилась по ее лицу. — Ты тоже хочешь меня. Я это почувствовала еще в аэропорту, в ту ночь, когда ты улетал в Венецию. Я почувствовала это так остро, что испытала почти физическую боль. — Сейко говорила, а пальцы ее страстно и нежно ласкали его член. — Почему ты удивился, когда я сказала о своих чувствах?

— Да я...

— Не надо, не лги мне. Я знаю, что ты чувствовал, потому что твоя аура дрожала. Все твое существо откликалось на мое чувство, ответное желание нарастало...

— Сейко, ты заблуждаешься, если думаешь...

— Это не самообман, — прошептала она, опускаясь на колени и расстегивая его брюки.

Николас уже не мог контролировать себя. Его возбудил оргазм, который она испытала без физической близости. Огонь всепоглощающей страсти, который горел в этой женщине, воспламенил его, и он уже не в силах был сопротивляться.

Сейко наклонила голову, ее длинные волосы сладострастно скользнули по плечам, когда она взяла его член губами. Это было мучительно-прекрасное ощущение, какого он давно уже не испытывал, и Николас, против воли, гладил плечи Сейко, спуская вниз бретели ее платья. Девушка оголила свою грудь, и когда он крепко сжал ее, издала глубокий гортанный стон. Николас массировал пальцами ее соски, а она полностью вобрала его внутрь. Его чувства в этот момент были настолько необычными и острыми, что он потерял над собой контроль и, дико вскрикнув, извергся в нее. Однако, к его удивлению, не ослабел, а снова налился неистовой силой. Теперь, грубо опрокинув ее, он задрал ей платье до бедер и вошел в нее до предела. Однако это было не обычное совокупление двух молодых и страстных людей. Николас сознавал, что Сейко сливается с ним не только физически, но и духовно. Сердце ее неистово билось, нежная плоть бешено пульсировала, сжимая его член. В глазах стояли слезы, она так извивалась под ним и кричала, что было ясно — она не сумасшедшая, а просто обостренно чувствует его мужскую и человеческую суть. Это была не просто похоть, которую можно удовлетворить сексом. Для этой женщины Николас был всем. Когда она впервые увидела его в клубе Нанги, его тело и душа, слившись вместе, потянули ее к себе и вызвали у нее оргазм.

Когда глубокой ночью Николас и Сейко проснулись, им показалось, что к ним после высокой температуры возвращается сознание. Они еще были в полубреду и не хотели выходить из этого состояния, но окружающая действительность заставила их окончательно очнуться. Из открытых окон было слышно, как кудахчут куры, громыхают грузовики и гремит рок-н-ролл. Из буддистского храма доносилось монотонное пение. В комнату проникала опьяняющая смесь благовоний, запаха жареного мяса, духов, уксуса и гвоздики, сброженной соленой рыбы, человеческого пота и выхлопных газов. Все это делало атмосферу гнетущей и удушливой.